Предназначение

Лярва (лат. larva — привидение, маска, личина) — чудовище, обитатель ада, порождение духа, не получившего должного погребения. Лярва бродит по ночам и насылает на людей безумие. Дыхание лярвы ядовито. У славян: злобный женский дух, любящий хулиганить. Способен вселяться в женщин, и тогда они становятся гулящими и распутными девками.

Не то, чтобы Настеньке хотелось стать лярвой – просто так сложилась жизнь, просто таким было ее предназначение, такой вот родилась, ей так и объяснили, Настенька, жизненное задание твое высасывать соки из тех, что с даром, а почему таким тебя наградили – не знаем, не нашего ума дело.

Так вот жизнь и идет, от одного к другому, высасывает подчистую, старается, способности у нее даже к этому обнаружились, ее хвалили и представили к какой-то там грамоте, но выдать еще не успели.

Настенька помнит первого – сероглазый такой, молодой совсем – потом, после Настеньки, сделал  к а р ь е р у, и даже, говорят, женился, и про детей речь шла, но какое это имело значение, после Настеньки, после Настеньки он все равно совсем как мертвый был, силы жизненные закончились, доктора тут бессильны, и причем здесь карьера, никакого значения, талант у него пропал, не видел ничего (а зрение при этом прекрасное), и тут ведь как: умереть - и то не так плохо.

Настенька румяна, быстроглаза и без возраста – такой вот бонус у нее – вечно ей около 27, не юница, не возрастная – привлекательная такая девица, росту среднего, черты лица правильные, глаза темные, волосы в каштан крашеные, кожа светлая, сама изящная, голос тихий, шепотливый голос.

Она так страдала – после восемнадцатого – очень уж жалко было таланта его, талант у него был редкостный, он радость делать умел, а это мало кто, и она жалела, очень жалела, а что ж поделать, куда деться от предназначения.

К сотому успокоилась, а тоску после выполненных глушит просто, по-женски, безудержной вакханалией покупочной – скупает все подряд, безудержно, туфли-сумки-одежду, денег не жалеючи, да и у нее всегда деньги есть, никогда не заканчиваются, такие условия. Одежду потом выкидывает, дарит иногда – почти никогда ничего себе не оставляет.

Сны у нее страшные, да и не помнит она их, но раз в месяц, в пятый лунный день, захаживает в гости к некоторым бывшим заданиям – так, посмотреть, чем живут, да и живут ли – но никогда ни с кем не делится и вообще скрывает такую слабость свою.

Временами встречается с такими же – без возраста, без биографии, без определенного рода занятий – просиживают молча вечера в кафе, расходятся, не созваниваются никогда – а все ж легче, когда есть кто-то такой же.

Еще раньше писала письма космосу – просила, умоляла, требовала, чтобы освободили ее от задания, чтобы сделали обыкновенной. Пусть смертная – да какая же разница – но сил нет.

Предлагала как-то поменяться, да я не стала.

Хотите?