Новообращенный охранник в дорогом большом магазине до боли мил и неуклюж – он так таинственно шепчет в рацию, так моляще выглядывает подозрительных – ну укради же, укради что-нибудь на моих глазах, дай мне шанс, шаааанс, шааааанс… Его туфли так щемяще остроносы, и шея никак не совпадет с воротничком рубашки – кто-то из этих двоих всегда преувеличен.
Обрастая годами и опытом, он успокаивается, становится нетороплив, не так вопиюще противоречит интерьеру, но, все же, все же, таит в нарочито спокойных движениях острый охотничий интерес, шаря глазами по залу, готовый коршуном сорваться на мышку-вора, дерзнувшего утащить в свою нору флакончик духов. или шарфик шелковый, или иной сакральный объект.
После окончания смены, на закате, охранники собираются стайкой на ветку, где и сидят, болтая ногами. Курят, вылизывают друг друга, ищут вошек, смеются, едят бутерброды. Иногда какой-нибудь молодой, с желтым ободком вокруг клюва, зазевавшись на проходящую под деревом девушку, потеряет равновесие и заполощет крыльями, стараясь удержаться – соседи хохочут, слышится одобрительный матерок, молодой смущенно устраивается на ветке, сплевывает в сторонку.
Потом они еще немного шебуршатся, а потом спят, и даже видят сны.
Насчет снов я не уверена, впрочем.
Комментариев нет:
Отправить комментарий