a kind of self-portrait

Йонаш, ежи, всякое

Кот Йонаш плачет под дверью, требуя, чтобы немедленно выпустили на улицу. Ночь на дворе, урезониваю я кота, не пойдешь. Днем жарко, резонно возражает кот. Днем жарко, говорит кот, утро было давно, самое время гулять. Ну пожалуйста. Ну пожааааалуйста. Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Ну пожаааалуйста. Ну пожаааааааааааааааааалуйста.

На длинном пожааааалуйста кот зевает и, как это часто бывает у котов, меняет повестку дня и ложится вздремнуть – прямо там, где был. Смотрит сквозь полусон, прищурившись – во взгляде смешаны презрение, легкая ненависть и некоторая жалость: вот вы уроды, лениво думает кот, гспади, откуда вы такие уроды….

Спит.
***
Здесь, в дачной местности, бродят стаи ежей; мощных, мускулистых ежей – вечером и ночью они ходят рейдами к шелковицам – бывает, едешь вечером по грунтовой дороге, а в лучах фар деловито вышагивают ежи – как правило, еж большой и еж поменьше.

Один еж повадился на кошачий корм, который моя мама выставляет для приблудных котиков – подходит к миске, подвигает котиков и уминает казенный харч. Котики возмущаются и зовут маму на помощь.

В ежах есть что-то такое, хемингуэевское. Суровое мужское пополам с надрывной романтикой.
***
«Рецепт детской улыбки – яичница, кетчуп и фантазия» - реклама в фейсбуке. Прямо видится – румяный ребятенок разбивает об голову папы яйца, поливает его кетчупом, а потом радостно смеется.
***
Подъездная кошка снова родила (напомним, предыдущий выводок пристроили аккурат к середине апреля). Подъезд так и знал, подъезд уже и раньше обсудил, что Маруська, шлендра эдакая, расхаживала снаружи дома с вполне недвусмысленным видом, а кроме того, по сведениям, полученным от квартирного агентства, чей офис в подъезде, совершенно точно известно, что к Маруське в гости хаживали два мужика – серый и черный, причем иногда и одновременно.

Визиты даром не прошли, Маруся была беременная уже в мае, причем с иезуитской хитростью вычислила день, отведенный на стерилизацию, куда я ее записала, и в этот день в подъезде не показывалась.

Рожала она где-то в шифрованном месте, в подъезд забегала только перекусить, но нынче, спустя три недели, котят все- же обнаружили – они чуть не вывалились из ниши под балконом на втором этаже, куда их спрятала сумасшедшая мать.

Теперь в подъезде полное дежа-вю – снова коробка с котятами, снова Маруся, бросающаяся в ноги с причитанием, снова мисочки с молоком, только котят теперь шестеро, и половина из них серые, а морды у всех исключительно гоповские – а какими им быть при таких-то родителях: возьмешь кого-нибудь в руки, а он смотрит на тебя насуплено – че взял? положь на место быстра!

***
Котеночка никому не надо?

Стокгольм очень дорог, и если ваш герой не сподобился заблаговременно поднять свой уровень до нужного в этих местах, его сосуд с маной будет неуклонно и скоро пустеть - раза в полтора быстрее, чем в немецких землях, скажем.

Оттого дешевый - по местным, по местным меркам - дешевый студенческий хостел на набережной - дому двести лет и в окна каждое утро заглядывает море - дешевый отель заполнен вовсе не студентами, а, скорее, людьми подорожными, проезжими, седыми бабушками с картами города в руках, шумными семьями, какими-то микроскопических масштабов деловарами, и просто профессиональными путешественниками - из тех, что рюкзак предпочтут чемодану.

Попадаются тут истые бриллианты - в частности, такой себе архетипный левантиец, пожилой, пузатый, смуглый, важный - в начищенных туфлях, в пиджаке и жилете, в бабочке! в бабочке! - запекал на общественной кухне - чай, кофе и макароны бесплатно, так вот же ты, шведский социализм - запекал курицу в томатном соусе, после чего вытащил ее из духовки и самолично съел.

На кухне же сегодня ласково и тягуче выясняла отношения пара - с такими леконтовскими затяжными интонациями, когда где-то на фоне бесконечно печальный аккорд, и в перебивке дождь. Оба огромные, высокие, и оба застряли в той самой лихой молодости, которая прошла безнадежно давно - вот и шевелюра у него, даром что седина закрашена в радикально черный, поредела, и у рок-н-рольных башмаков подошва стоптана, а она - выбеленные волосы, закрашенные морщины, мини, взгляд снизу-вверх и эти повадки капризной красавицы... Но поди ж ты, ссорятся, мирятся, смотрят друг на друга неотрывно, пальцем по его запястью водит...

Здесь вот что бросается в глаза - счастливые немолодые пары - или несчастливые, но живые, со страстями, со взглядами; пары, не почившие с миром в двухкомнатном уюте. Полным-полно тут таких пар, и нет у меня ответа, почему так: то ли и вправду договорились жить вместе и умереть вместе, то ли встретились не так и давно, и чувства не остыли; одно ясно - здесь нет ничего неприличного в том, чтоб любить - даже если ты родился очень-очень давно.

В короткое, на вдох-выдох лето Стокгольм ныряет с головой - здесь одуряюще пахнет морем, развязные чайки летают вальяжно, и девушки выгуливают мини и шорты, а вдоль каменной набережной в старом городе растеклись open-air бары, где люди - все второй, а то и третьей молодости - пьют, шумят и смотрят на море - словом, как на курорте.

Разноголосица вокруг - благо дело, шведский уху непривычен - затягивает в уютный водоворот, где крутишься блаженно, без опоры и зацепки, натыкаясь временами на приятно знакомый английский говор, шарахаясь от акающей русской речи, кивая смутно знакомым французскому, испанскому, немецкому.

Сухой, соленый, каменный город звучит как виолончель.

***
Три нарядные девушки курили на крыльце, и одна босиком, а рядом - ее белые шпильки скучают.

***
Никак не могу вспомнить, в какой детской книжке вычитана была следующая история - мальчик в военном городе выслушивает признание друга - мимоходом признание - что бабушка их умерла, но ее не хоронят, поскольку на нее карточки, и чтобы соседи не заподозрили, бабушку в кресле регулярно подвозят к окну. Мальчик тот после беседы признается сам себе, что свою бабушку после смерти он бы никак не смог бы в кресле подкатывать к окну.

Иные детские книги мрачностью настроения и общей безысходностью дадут фору любым суицидальным виршам современных пиитов.

***
Увидев нынче семью с четырьмя детьми, задумалась - какая требуется в семье логистика, ведь с ума же сойти, один в садик, два в школу, уроки разные, четвертый дома пока что, среднему лекарство два раза в день, старшему на секцию тенниса, третья попросила вышивать научить...

***
Люблю холодное море.