Впал в вечность – так неожиданно – взял и впал в вечность, всего-то лишь поговорил на перроне с одной случайной знакомой, поговорил, поцеловал руку, потом уехал дальше, а потом понял, дней через десять, что любит ее, и раньше любил, и всегда будет любить, но как теперь? Как искать теперь, если и фамилии нет? И даже возраст точно неизвестен. И только имя, Ася, какое там может быть полное? Анастасия – Асса – Василина? Мария-Маша-Мася-Ася? Может, и Саша, замаскированная детской шепелявостью?
В отчаянной надежде вернуть, повторить ту самую счастливую цепочку случайностей, ездил по тому же маршруту – в том же свитере, шарфом тем самым замотанный, и даже газету в руках держал за то число – скупил весь архив – нелепая попытка словить навсегда упущенный момент первобытной магией, той самой, жуткой, которая сама съест, которая кровь-кости-песок, глаза в пещере, кто-то снова не вернулся с охоты.
По ночам прокручивал в голове тот час – слова, щербинка на верхнем зубе. Проводник объявляет: займите свои места, граждане. Руку жмет на прощание.
Потом вот еще что сделал – взял да и расклеил по всему маршруту объявления: мол, милая Ася, я вас люблю, отзовитесь? Еще и корил себя – дурак, дурак, почему раньше нет?
Потом доклеил объявления в своем городе. Потом в том, куда ехал. Потом обклеил все дома в городе еще раз. И еще раз. Ведь вдруг не заметит?
Сидел по ночам в квартире. Писал объявления. Думал.
А потом взял да и впал в вечность.
